Марина Ивановна Цветаева. Жизнь и творчество русского поэта. Стихотворение Барабанщик

Марина Ивановна Цветаева
Стихотворение Барабанщик
 
                     1
 
 Барабанщик! Бедный мальчик!
 Вправо-влево не гляди!
 Проходи перед народом
 С Божьим громом на груди.
 
 Не наемник ты - вся ноша
 На груди, не на спине!
 Первый в глотку смерти вброшен
 На ногах - как на коне!
 
 Мать бежала спелой рожью,
 Мать кричала в облака,
 Воззывала: - Матерь Божья,
 Сберегите мне сынка!
 
 Бедной матери в оконце
 Вечно треплется платок.
 - Где ты, лагерное солнце!
 Алый лагерный цветок!
 
 А зато - какая воля -
 В подмастерьях - старший брат,
 Средний в поле, третий в школе,
 Я один - уже солдат!
 
 Выйдешь цел из перебранки -
 Что за радость, за почет,
 Как красотка-маркитантка
 Нам стаканчик поднесет!
 
 Унтер ропщет: - Эх, мальчонка!
 Рано начал - не к добру!
 - Рано начал - рано кончил!
 Кто же выпьет, коль умру?
 
 А настигнет смерть-волчица -
 Весь я тут - вся недолга!
 Императору - столицы,
 Барабанщику - снега.
 
 А по мне - хоть дно морское!
 Пусть сам черт меня заест!
 Коли Тот своей рукою.
 Мне на грудь нацепит крест!
 
                     2
 
 Молоко на губах не обсохло,
 День и ночь в барабан колочу.
 Мать от грохота было оглохла,
 А отец потрепал по плечу.
 
 Мать и плачет и стонет и тужит,
 Но отцовское слово - закон:
 - Пусть идет Императору служит, -
 Барабанщиком, видно, рожден.
 
 Брали сотнями царства, - столицы
 Мимоходом совали в карман.
 Порешили судьбу Аустерлица
 Двое: солнце - и мой барабан.
 
 Полегло же нас там, полегло же
 За величье имперских знамен!
 Веселись, барабанная кожа!
 Барабанщиком, видно, рожден!
 
 Загоняли мы немца в берлогу.
 Всадник. Я - барабанный салют.
 Руки скрещены. В шляпе трирогой.
 - Возраст? - Десять. - Не меньше ли, плут?
 
 - Был один, - тоже ростом не вышел.
 Выше солнца теперь вознесен!
 - Ты потише, дружочек, потише!
 Барабанщиком, видно, рожден!
 
 Отступилась от нас Богоматерь,
 Не пошла к московитским волкам.
 Дальше - хуже. В плену - Император,
 На отчаянье верным полкам.
 
 И молчит собеседник мой лучший,
 Сей рукою к стене пригвожден.
 И никто не побьет в него ручкой:
 Барабанщиком, видно, рожден!